Все счастливы, счастливы. Глава 3. Депрессия (продолжение)

Я на всякий случай ещё раз полистала сайты шлюх. Всё одно, всё то же. Уже хотела выключить компьютер, как взгляд зацепился за анкету. «Юлия, BDSM. Я та, которая подойдёт именно тебе. Никогда не болит голова. Не бывает плохого настроения. Выкачаю твою сперму до последней капли. А может, ты девушка? Не имеет значения – ты всё равно ко мне придёшь снова и снова».

Я набрала номер. Ответили после пятого гудка, когда я хотела отключаться.

— Алло!

— Привет. Я по объявлению.

— Я уже поняла.

— Я хочу, чтобы меня хорошенько выпороли, до синяков. Потом жёстко оттрахали. С аналом.

Она назвала цену. Та была высокой, но мне было всё равно. Юлия назначила встречу через три часа. По счастью, она жила в центре города, ехать было недалеко. Но все эти три часа я сомневалась – а правильно ли я делаю? На автомате я снова хорошенько вымылась и приготовила свою задницу к экзекуции.

Было ровно семь вечера, когда я позвонила в её дверь, и та распахнулась.

Я сразу успокоилась. В коридоре стояла девушка старше меня, на вид тридцать три-тридцать пять, в чёрном белье. У неё был вид деловой женщины – волосы в пучок, строгий проницательный, властный взгляд, прямая спина. Её тело было в очень хорошей форме. Чистая, гладкая кожа, подтянутые мышцы. Разве, что грудь маленькая – прямо, как у Наны.

Стоило мне вспомнить Нану, как захотелось плакать.

— Ну, что же ты стоишь? – спросила она, не улыбаясь, но вполне дружелюбно. Её голос был гораздо мягче и женственнее, чем по телефону.

— Я… Я хочу… Чтобы меня выпороли.

— Я знаю. Ты мне это уже говорила. Раздевайся.

— Прямо тут? Полностью?

Она, наконец, засмеялась.

— Пальто сними. И сапоги. Чай? Кофе?

— Это входит в стоимость часа?

— Конечно.

— Тогда я бы предпочла перейти к тому, зачем я пришла.

— Тебя как зовут, дорогуша?

— Алла.

— Ванная вон, – она показала на дверь.

Я снова приняла душ – в который раз за день. Зачем-то надела трусы и лифчик. Когда вышла, Юлия поджидала меня с ошейником в руках. Теперь она была полностью голая. Мне понравилась её полностью голая киска.

— Наклони голову, я надену это на тебя, – сказала она. Тон был не приказной, но такой убедительный, что я подчинилась не задумываясь. Она застегнула его на моей шее – совсем не сильно, и прицепила к нему на маленький карабинчик поводок.

— Как мне тебя называть? – спросила я.

— Как хочешь. Можно Юля. Можно Юлия Викторовна. Можешь Настя, Катя, Марина, Можешь госпожа. Можешь хозяйка. Можешь мамочка. Можешь папочка. Можешь любимый. Или любимая. Шарик, Бобик, Тузик, Мурка… Только очень прошу, – она наклонилась к моему уху, – если ты потеряла любимую девушку, лучше не идентифицируй меня с ней.

— Почему? – спросила я отрешённо.

— Тебе будет хуже. Воспринимай меня как есть – как нового и временного человека твоей жизни, который, впрочем, постарается оставить о себе хорошие воспоминания. Или плохие, если то, зачем ты сюда пришла, обнажит твою боль.

С этими словами она повернулась ко мне спиной и повела на поводке в комнату.

Комната была большая. В ней, помимо огромной кровати, стоял шкаф-купе. Ещё я увидела топчан и огромную тумбочку, на которой – у меня даже закружилась голова – лежало огромное количество разных размеров и цветов страпонов, плёток, анальных шариков, прочих секс-игрушек, пара наручников, и даже секс-машина. На кровати находился длинный стек.

— Ты видишь эту штуковину? – спросила меня девушка? – Я долго думала, чем тебя пороть, и, кажется, не ошиблась. Скажи только, уверена ли ты в том, что хочешь этого?

— Да.

— Я вижу, всё твоё тело в синяках и царапинах, причём их расположение говорит мне, что ты порола себя сама. Не желаешь дать телу отдохнуть?

— Нет.

— Как хочешь, – вздохнула она. – Видит бог, расхотела я тебя бить, когда увидела тебя. Ты хочешь себя за что-то наказать моими руками, да ещё заплатив мне денег. А мы просто могли бы красиво потрахаться. Но тебе легче не станет.

Юля подвела меня к шкафу, справа от которого была выстроена странная конструкция, увенчанная круглыми металлическими скобами с закреплёнными на них кожаными ремешками. Подняв по очереди мои руки, она надёжно стянула их. Было не больно, но самостоятельно освободиться я не смогла бы ни при каких условиях. Невольно мелькнула мысль – если эта Юлия Викторовна, которую я впервые в жизни вижу, сейчас пустит мне кровь, а потом ограбит – я буду обречена. Следом пришла ещё одна мысль – может, так и лучше? Третья мысль – а смысл? Всё, что с меня можно поиметь сейчас – ровно ту сумму, которой я должна расплатиться с проституткой, тысячу сверху, оставленную на такси, и смартфон. Он у меня, конечно, хороший, дорогой, и к нему привязаны банковская карта, которую, к слову, я оставила дома. Но разблокировать мой телефон – это ещё суметь надо!

Внезапная боль обожгла мою правую ягодицу. Я, насколько могла, повернула голову направо… Нет её. Повернула налево, скосила взгляд – и вот она, Юлия Викторовна! В руке она держала уже знакомый мне стек. Увидев, что я смотрю на неё, она подняла его и сильно ударила меня – вновь справа.

Странное дело! И лицо её не выражало ко мне симпатии (как и антипатии, впрочем, тоже), и весь вид был каким-то отрешённым, и била она достаточно сильно и больно… Но при этом я почувствовала, что где-то в глубине души она меня жалеет, и эту жалость она способна передать через боль. Последовал третий удар – снова справа. И четвёртый – слева. Я вскрикнула, и с этим криком из меня вырвалось что-то плохое – какая-то внутренняя боль или отрешённость.

— Ещё – еле-еле прошептала я. Она снова ударила меня слева, и я застонала. Тело стало расслабляться. Положив руку на левое бедро, Юлия стукнула меня справа. И снова, и снова, и опять – и так пять раз подряд. Но теперь она била не сверху вниз, а снизу вверх.

Она погладила едва заметно мою задницу рукой. Потом провела стеком вдоль правой руки. Дошла до плеча и переместила его на щеку. Я думала, что сейчас последует удар по лицу, и когда стек соскользнул, зажмурилась и задержала дыхание. Но нет – она больно шлёпнула меня по жопе справа. Я выдохнула – и снова из меня вылетело что-то плохое, что долго там сидело и мешало мне жить.

— Выгни спину, выстави жопу. Так тебе будет легче, – сказал она мне. Я повиновалась. Стек пошёл по левой ноге снизу вверх, прошёл по бедру, спине, плечу, задержался на левой щеке, скользнул наверх по руке, и снова по спине. Пошла целая серия ударов посередине задницы – их было много, и я сбилась со счёта.

Юля взяла меня за волосы, немного намотала на кулак и начала пороть левую ягодицу снизу вверх. Сила ударов стала чуть меньше – то ли она била слабее, то ли я привыкла к боли. Нанеся семь ударов, она отпустила волосы и чуть натянула ошейник таким образом, чтобы он немного сдавил мне шею. Я слова не успела сказать, что душить мы не договаривались, как испытала по очереди на каждой ягодице по восемь ударов.

Я стонала. Я сама не понимала, от чего – от боли, или от возбуждения. Возбуждения? Да, я внезапно поняла, что я возбудилась.

А Юля просунула мне стек между ног и водила по влагалищу. Если бы она захотела меня ударить по нему, у неё бы ничего не вышло – ноги были расположены слишком близко. Разве что ребром? Но нет, она не собиралась этого делать. Погладив минуту задницу своим орудием, она возобновила экзекуцию – теперь Юлия била по три раза с каждой стороны, строго чередуя удары сверху, сбоку и снизу.

Наконец, порка прекратилась. Она встала сзади, взялась двумя руками за трусики и спустила их до самых щиколоток. Потом отстегнула лифчик.

— Красотка, – сказала она. Эту жопу и спину непременно надо исхлестать. Да, я сделаю это.

Она прошлась по комнате, вернулась, и погладила руками мою жопку. Раздвинула её в разные стороны и задержала на несколько секунд – мне показалось, сто она рассматривала мои дырочки.

Затем последовал удар, и я поняла – она взяла кожаную плётку.

— Ещё! – крикнула я.

— Нравится? Смотрю, у тебя влага выступила. Получай!

Она сильно ударила меня слева сверху. А потом началась игра. Сначала она водила плёточкой по промежности, а потом наносила удар по жопе или спине. В этой порке не было системы – она била куда придётся.

Так продолжалось минуту. Потом она отбросила плётку и снова взяла стек.

— Не нравится мне, как ты реагируешь на плёточку. Видимо, ты себя ей часто порола.

Она взялась одной рукой за левую грудь, сдавила сосок и начала с силой бить меня по заднице. Я обратила внимание – стеком она не трогала мою спину.

Так она ударила меня не менее двадцати раз.

— Отдохни немного, – наконец сказала она. – Воды хочешь?

— Можно.

Юлия принесла мне стакан, но отстёгивать не стала, а поднесла мне его к губам. Всё, что я не выпила, она выплеснула мне на плечи. Я вскрикнула от неожиданности. Она усмехнулась, отошла от меня, снова подошла.

— Раздвинь сильнее ноги, — сказал она. Я подчинилась, и к моей вагине прислонился какой-то предмет. Миг, и он затрещал. Вибратор! Я опять вскрикнула, и тут же получила стеком по заднице.

— Мы с тобой сыграем в игру, — сказала она. – Я включаю вибратор на самый сильный уровень.

Аппарат затрещал оглушительно, я опять вскрикнула и снова получила хороший шлепок снизу по левой ягодице.

— В этом и есть суть игры. Каждый раз, когда ты будешь стонать, я буду тебя бить.

Игра показалась странной – я же всё-таки пришла сюда в первую очередь именно за поркой. С другой стороны, стало интересно, сколько я смогу продержаться без стона от этой чертовски приятной игрушки?

Ну, секунд пятнадцать, наверное. Я простонала на выдохе и шлепок пришёлся в аккурат там, где спина переходила в жопу. Теперь я крикнула от этого удара, и получила ещё.

Пять минут продолжалась эта странная игра. Если я надолго задерживала дыхание, Юлия трогала меня за мою чувствительную грудь, и я обязательно вскрикивала от этого прикосновения, и тут же получала по заднице. Или же она обвивала меня рукой и трогала клитор – и снова вскрик, и снова порка.

Наконец она убрала вибратор.

— Течёшь, сучка, — удовлетворённо сказала она мне. – Это хорошо. Но мы не закончили. Сейчас будет две минуты сплошной порки.

И действительно, она начала меня шлёпать по заднице, ровно с секундным интервалом, причём руками. Руки её были жёсткими, боль была более отчётлива, но это не переставало меня возбуждать. И что-то мне подсказывало, это возбудило и её.

Наконец, этот этап порки завершился, и она отстегнула мои руки.

— Не поворачивайся! Наклонись! Разведи промежность руками! Прекрасно!

Она потрогала мою киску, помассировала её.

— Вставай на топчан раком! Выгни спину! Подними зад!

Я подчинилась. Юля встала передо мной так близко, что я могла поцеловать её в киску. Что собственно и сделала, и тут же получили стеком по заднице.

— Я не разрешала тебе это делать, — сказала она. В наказание ты получишь по сорок ударов на каждую булку.

И она принялась меня пороть, и только левую ягодицу. Промежутки между ударами были очень короткими, и лишь иногда она делала паузу на несколько секунд, чтобы погладить задницу стеком, а потом продолжить порку. После двадцатого удара мне стало очень больно, после двадцать пятого нестерпимо, потом я застонала, потом закричала. Но она безжалостно завершила своё дело и отошла от моего лица.

— Экзекуция продолжается, — сказала она. – Видела бы ты свою задницу – каких у тебя сейчас разных цветов булочки. Сфоткать? Нет? Поехали дальше.

И она начала пороть меня справа – тем же методом. И вновь – больно, очень больно, нестерпимо, стоны, крики, мат… И после сорокового удара я заплакала.

— Ну всё, всё, — примирительно сказала Юля.

Она начала тереть руками мою попу. Вскоре я поняла – втирает какую-то мазь или крем. Боль сразу унялась.

— Ляг на кровать, задери ноги, — сказала она. – Сейчас я тебя трахну.

— Выпори меня по пизде и сиськам, — несмело попросила я.

— Что? Ты с ума сошла? Я никогда не ударю женщину в эти места, кроме самообороны. Это самое ценное, что у тебя есть, и ты так легкомысленно относишься к своему богатству? Да большинство женщин позавидовали бы тебе, увидев твои сиськи, и узнав о твоей возбудимости. Нет, если я и дотронусь до этого, то только чтобы трахнуть. Подними ноги!

В её руке я увидела вибрирующую пулю. Я подняла ноги, она встала на колени и принялась делать мне куни. У неё получалось очень хорошо – она нежно сосала клитор и дразнила его язычком. Одновременно она теребила мою анальную дырочку смазанным вибратором, который уже был включен. Я расслабилась, и затычка быстро вошла в жопку.

— Неплохо, — удовлетворённо сказала Юлия. – Посмотрим, что ты скажешь про страпон.

Она надела на себя трусики с искусственным членом, натянула на него презик, смазала гелем, вытащила пробку из меня и стала аккуратно вводить член в жопу. Он был толстый, входить не хотел, но я расслабила анус изо всех сил, и скоро он преодолел препятствие. Дальше стало легче – Юлия стала неторопливо трахать меня.

Я всегда любила анальный секс, если при этом ласкать мой клитор. Проститутка либо интуитивно поняла, что надо делать, или такое свойственно всем женщинам, которые практикуют секс в зад. Только одна её рука влажно хозяйничала с моим клитором, а пальцы другой проникли во влагалище. Да как ей это удалось? Это же трудно!

Я стонала, а она продолжала трахать меня, потихоньку усиливая частоту толчков и трение клитора. Я в свою очередь начала мять её соски. Они были очень твёрдые, и моя ласка ей явно нравилась. Она тоже стала гладить одной рукой мои сиськи, а второй подняла с пола вибратор, включила его и принялась стимулировать клитор.

Это были божественные ощущения, и я дышала и стонала всё громче и громче. Понимание, что я трахаюсь не во сне, а в реальном мире с человеком, к которому не испытываю антипатии, делало этот секс чем-то похожим на акт любви.

Я задрала ноги и положила ей на плечи, и Юля снова улыбнулась. Вообще она больше производила впечатление строгой бизнес-леди, поэтому улыбка делала её какой-то загадочной. Она взялась за мои бёдра и стала жёстко насаживать искусственный член.

— Мне больно!

— Я сейчас добавлю смазки.

Гель решил проблему, и она продолжила доминировать. Взяв с кровати брошенную туда плётку, она стала несильно шлёпать меня по бёдрам и животику. От этих ударов словно горячая волна прошла по всему телу вверх и вниз.

— Нравится тебе, как я тебя ебу?

— Да, Юлия Викторовна!

Усмехнулась. Опять взяла вибратор и принялась водить по клитору круговыми движениями. Мы глядели друг другу в глаза. Она ускорилась максимально, как это было возможно, а после того, как включила игрушку на полную мощность, я бурно кончила.

С минуту мы полежали на кровати.

— Что ты теперь хочешь?

— Сделать то же самое с твоей жопкой.

— Откуда у лесбиянки страсть к аналу?

Я вздохнула.

— Была у меня любимая. Короткий и бурный роман. Я делала с ней всё, что хотела, и она со мной тоже… всё что хотела я, то она со мной и делала. И только до её задницы у нас дело не дошло.

— И ты решила компенсировать это чьей-то другой жопой? Оригинально!

— Не хочешь?

— Почему же? Любой каприз по прайсу. За анал уплачено – я твоя. Только сначала разработай мне дырку.

Юлия открыла тумбочку и достала оттуда коробку с латексными перчатками, а после встала раком и подняла высоко задницу. Боже, что это была за жопа! Красивее я видела только у Наны. Я немедленно принялась вылизывать её, не забывая, впрочем, про половые губы и клитор. Юлия расслабилась полностью.

Я надела перчатку, обильно смазала пальцы лубрикантом и ввела средний палец в дырочку. Проститутка не издала ни звука. Минуту я потрахала ей таким образом, затем пустила в жопку уже два пальца. Левой рукой я принялась гладить её клитор, а язычком лизала ягодицы и целовала их. Юлия чуть слышно вздохнула.

— Тебе нравится? – спросила я её?

— Да, ты делаешь это нежнее мужчин, — ответила она.

— И часто мужчины покупают твою жопу?

— Нет. Это дорогое удовольствие. Они, в основном, скупердяи.

— Мудаки они. Я в восторге от твоей жопы.

Я расцеловала её и продолжала массировать анал. Она ещё расслабила задницу, и туда пролез третий палец.

Никуда не торопясь, я имела её своей рукой целых пять минут. Потом, не вынимая руки, взяла плёточку и несколько раз хлестнула.

— БДСМ в мою сторону не оговаривался, — сказала Юлия.

— Не будь скучной, пожалуйста. В отличие от того, что было до этого, я не делаю тебе больно.

В ход пошли четыре пальца.

— Вау! Я так понимаю, ты решила обойтись без страпона?

— Еще не решила.

Я вновь потёрла её киску, а потом взяла с тумбочки стеклянную анальную пробку и вставила в жопу. Та вошла как нож в масло. Тогда я на несколько сантиметров вытащила пробку, чтобы анальное отверстие было растянуто и снова помассировала вагину. Опять ввела пробку.

— Что бы ты хотела сейчас, язык или вибратор?

— Вибратор.

— Получай.

Я сразу включила вибратор на максимум и прислонила к клитору. Юлия ахнула и завиляла задом. Я удержала её.

— Терпи, милая!

Лаская её вибратором, я начала крутить пробку вокруг своей оси. Юлия начала громко стонать. Я поняла – она кайфует, — и отпустив пробку, стала гладить её живот, бедра и груди. Соски сильно отвердели.

— Давай, я тебя потрахаю членом, — сказала я, взяла силиконовую игрушку и заменила ей пробку. Юля подсунула руку между ног, взяла вибратор и сама стала ласкать себя, а я имела её игрушкой – резко и прерывисто. Она задышала глубже.

— Алла, да еби сильнее! Еби, жарь меня. Давай, — вдруг закричала она. Я усилила нажим, и через минуту её тело сотрясли судороги.

Мы снова полежали.

— Удивительно, — сказала она. – У меня раньше такого не было.

— Не было что?

— Чтобы я кончала от анала.

— Ты не от анала кончила, а от вибратора на клиторе.

— Возможно, возможно.

Она погладила мои волосы, грудь, чмокнула в щеку.

— У нас ещё 15 минут. Как проведём это время?

— Друг на дружке.

Она развернулась и запрыгнула на меня. Её промежность была потной и скользкой, и пахла гелем. Я тщательно вылизала её вагину, а она мою. Но видимо, мы обе устали, а разогреваться повторно не было сил, поэтому наша игра оргазмом в этот раз не завершилась.

— Можно я с тобой схожу в душ?

— Пошли. Только без секса.

Мы помылись вместе. Я все же позволила себе погладить её по рукам, спине, телу, жопке, и она ответила мне тем же. И закончив мыться, мы поцеловались.

— Спасибо тебе, — сказала я ей.

— И тебе. Приходи ещё.

— Приду.

Нана мне не приснилась в ту ночь, и я хорошо выспалась. Наступил последний день моего отпуска, и я позволила себе поваляться и отоспаться. Выйдя на работу, я чувствовала себя как будто отдохнувшей, но вскоре симптомы депрессии стали возвращаться. Правда, по ночам мы с Наной не трахались, она снилась мне какими-то урывками. Но всегда голой. И очень часто с задранными и разведёнными ногами. И урывки эти становились потихоньку длиннее.

Я ещё один раз сходила к Юлии на сеанс сексотерапии, на этот раз без анала. Во-первых, это было дорого, а я после двух недель без работы была не при деньгах. Во-вторых – хорошего понемногу. Вторая встреча показалась мне тусклой. Юлия опять от души выпорола меня стеком, но эта порка была точь-в-точь как предыдущая. Потом мы полчаса кувыркались на кровати. И я её имела сверху, и она меня, и много мы пустили в дело страпонов, и вылизали друг дружке писечки. Но было очевидно – Юлия это делает механически, и секс со мной ей не доставляет эмоциональных удовольствий, хоть и очевидно, был приятен физически. Последнее немного грело – всё же я сама себя считала хорошей любовницей.

Тем не менее эта встреча не прошла напрасно и определила многое наперёд. Натрахавшись, мы уселись с Юлей на кухне попить кофе. Он, скажу я, был у неё отвратный, о чём я ей честно сказала, после чего поведала, где я достаю качественный и недорогой. Юлия понимающе кивнула, после его наша беседа потеплела.

— Придёшь ко мне ещё? – спросила она.

— Не знаю. Но если приду – то теперь не скоро.

— Что так?

— Встречи с тобой – недешёвое удовольствие.

— Ну, и я сама не дешёвая.

— Это правда. Ты мне понравилась, хоть и держишься отстранённо.

— А иначе нельзя.

— Почему?

— Чтобы не испытывать к клиентам симпатии. Нельзя привыкать к ним. Хотя и не всегда получается. К тебе, например, я уже привыкла.

— Как так?

Она пожала плечами. Глотнула кофе.

— Наверное, потому, что ты отличаешься от других. В основном мои клиенты мужчины, девушек почти не бывает. Мужики чаще всего подходят к делу просто – раз деньги заплачены, ты им должна делать всё, что захотят. Редко кто сюда приходит за эмоциями. В основном – чтобы реализовать то, что они увидели в порно. Но стоит дать им это реализовать, как они разочаровываются – оказывается, это не всегда удобно и не во всём эстетично. Когда ебёшь в неудобной позе – какие тут могут быть эмоции? А ты пришла сюда именно за эмоциями. Просто ты в такой ситуации – тебе надо получить эмоции через секс, поскольку другие каналы для их поступления для тебя закрыты. У тебя, как я понимаю, депрессия.

Еще пять минут назад весёлая, я заплакала. Юля погладила меня по голове.

— Значит, я права. И вот что я тебе скажу. Психотерапевт тебе нужен.

— Была я у одной психологини. Ушла от неё в ещё большей депрессии.

— Это у Элеоноры, что ли?

— Да. А что, ты её знаешь?

— Знаю. Ещё больше знаю её дочку. В нашей сфере работает. Тоже, кстати, бисексуалка. А может просто трахается с женщинами за деньги. Но сука та ещё! Работает на поток, клиентов не уважает, все и всё ей похуй. Мамочкино воспитание! А мамаша потому и ненавидит лесбиянок и бисеков, что её дочка женщин имеет, и они имеют её тоже. Сходи, кстати, к дочке за сексом. В интернете её анкета значится как «Горячая Маргоша». Заплатишь в два раза меньше, чем не, а за это она отметелит тебя так, что живого места на тебе не оставит. И пизду с грудью отлупит, не сомневайся.

— Нет уж, спасибо.

— Тебе нужен не психолог, а именно психотерапевт. Лишённый всякой предвзятости к сексуальной ориентации. Тебе понятно?

— Где же такого найти?

— Не знаю. Вообще, могу я дать тебе телефон одного доктора. Но я не знаю, будет ли он тобой заниматься. Я проходила у него курс два года назад, но это было связано с другой проблемой. Но он её решил. Интересно?

— Попробовать-то можно.

— Записывай телефон. Зовут Виктор Юрьевич. Только не говори, что телефон тебе дала его бывшая клиентка, которая стала проституткой. Это ударит по его самолюбию, а он мужик хороший.

***

Офис Виктора Юрьевича находился в центре города, в респектабельном здании. И сам он был очень респектабельный. Принял меня, одетым в костюм-тройку, в огромном уютном кабинете, спросил плату наперёд, усадил на диван, включил приятную музыку и попросил рассказать о своей проблеме. Я заговорила – он очень доброжелательно улыбнулся, закрыл глаза и так и просидел до конца моей исповеди, лишь изредка покачивая головой. Всего два раза прервал он меня – спросил, как давно я испытываю влечение к девушкам (пришлось рассказывать историю Первой Депрессии) и бывали ли у меня отношения с мужчинами (пришлось кратко пройти по всем трём). В общем, говорила я почти полтора часа. Наконец, закончила – он открыл глаза и ещё доброжелательнее улыбнулся.

— Что вы хотите от меня? — спросил он.

— Чтобы вы мне помогли справиться с депрессией.

— Я вам, Алла, ничем помочь не могу. Ваш случай слишком специфичный (тут он наговорил много мудрёных слов). Это совсем не мой профиль. Видите ли, я больше по (тут снова сказал мало что понятного).

— Зачем же я тут сидела и трындела? – спросила я, внутренне закипая.

— Затем, Алла, что при любой проблеме выговориться – значит уже частично её преодолеть. Вам легче не стало?

— Нет. Я уже один раз выговорилась за свои деньги. В ответ столько гадостей наслушалась…

— Не мой случай, — вежливо перебил он меня. – Во-первых, я никому и никогда не говорю гадостей. Во-вторых, лично я вам ничем не помогу. Но я знаю человека, который точно вам поможет. Что касается денег – то я с ней переговорю, и она с вас за первый сеанс денег не возьмёт. Я улажу это. Зовут её Майя. Просто Майя.

***

Прямо скажу, после второго неудачного визита к психотерапевту не хотелось идти ни к какой Майе. Вообще ничего не хотелось. Разочаровалась я в них, психотерапевтах этих. Только две причины заставили. Первая – было жалко денег. Уж раз заплачены – они должны быть отработаны. Вторая причина – всё-таки Виктор Юрьевич принял меня очень доброжелательно. В отличие от первой, форменной стервы. Значит, надо было последовать его совету.

Майя работала на дому. Поразительно, она жила в том же квартале, что Юлия Викторовна, и направляясь к ней, я больше думала о той девушке, нежели чем о психотерапевте.

Мне открыла дверь высокая, худая девушка лет тридцати пяти. Я чуть дар речи не потеряла – она была такой же худой, как и моя Наночка, но при этом намного выше, из-за чего худоба была особенно заметна. А ещё Майя была весьма миловидна, красива, женственна. Её улыбка и приветливый взгляд моментально расположили меня к ней.

— Здравствуйте, — скала она. – Проходите. Вы очень удачно пришли, я как раз собиралась попить чай. Хотите составить мне компанию? Я такая чаёвница! Вы даже не представляете, сколько разных сортов чая у меня есть. Хотите горный? Алтайский? У меня есть каркаде. Всякие душистые чаи. Лимонный, ромашковый, луговой. И даже… — она сделала театральную паузу, — у меня есть просто чай. Обычный, чёрный.

— Я равнодушна к чаю, — сказала я. – Вот если бы был кофе…

— Представляете, он есть у меня, хоть я его не пью. Но держу запасы для своих клиентов, и для своих друзей, что почти одно и то же, потому что почти все мои клиенты быстро становятся моими друзьями. Проходите в залу, я скоро к вам присоединюсь.

Лёгкой походкой она ушла на кухню. Через десять минут я пила превосходно приготовленный кофе под аромат какого-то чая, доносившегося из её чашки, вероятнее всего лугового. А ещё через десять минут я рассказывала Майе обо всём, что предшествовало моему визиту к ней. Причём до такой степени подробно, что когда минули заранее оговоренные полтора часа, я дошла только до визита к Элеоноре. Но она меня не перебила, не остановила, а продолжила слушать, как ни в чём не бывало. И поэтому я говорила ещё полчаса.

Наконец мой монолог закончился.

— Что же вы хотите от меня? – спросила она, глядя мне в глаза задумчиво, но с добротой.

— Неужели это не очевидно?

— Главное, Алла, чтобы это было очевидно вам самой. Какого совета вы ждёте от меня? Как вам вернуть Нану? Как вам победить депрессию? Как вам найти саму себя?

— Разве возможно вернуть Нану?

— На свете нет ничего невозможного, хотя в этом случае я очень сомневаюсь.

— Тогда хотя бы выйти из депрессии.

Она кивнула головой и спросила:

— Скажите пожалуйста, если Нана стала для вас настолько близким человеком, почему вы прекратили с ней общение?

— Я решила, что если я ей больше не нужна, я не буду ей мешать.

— Она вам сказала, что вы ей больше не нужны?

— Нет, но разве это не понятно?

— Пока понятно лишь то, что вы перестали быть любовницами. Но ведь ваши отношения сложились через несколько месяцев после крепкой дружбы? Не так ли?

— Так…

— Куда она делась, эта дружба?

— Наверное, туда же, куда и любовь, — сказала я шёпотом и всхлипнула.

— Не путайте эти два понятия. Да, у девушки появился возлюбленный, к которому она ушла. Вероятнее всего потому, что её природное начало возобладало. Пусть вас мои слова не обижают – она от природы гетеросексуалка, поскольку до вас она об отношениях с женщинами и не помышляла. Вы же увлекли её своей редкостной и исключительной сексуальностью, обворожительностью, открытостью. Да, это правда, вы невероятно притягательная, и Нана, не имея партнёра, переключилась на вас. Но это было возможно только до того момента, пока она не встретила того человека, к которому ушла. Но я вас спрашиваю – что вам мешало остаться друзьями?

Я молчала. Я не знала ответа.

— Вы отпустили её внешне, но не смогли отпустить внутренне, — Майя отхлебнула чай. — Она вам снится каждую ночь потому, что вы не смирились с уходом, и держите её при себе, а сны заканчиваются кошмаром потому, что для вас кошмарен сам факт, что она больше не ваша.

Я почувствовала, как к горлу подкатывает ком.

— Что я должна сделать?

— Вопрос неправильный. Что вы должны были сделать?

— И что же?

— Ну, я вижу два решения. Первый – это отпустить её полностью, но остаться с ней близкими подругами.

— Это невозможно. Её счастье – это моя боль.

— Ещё раз, Алла! Надо отпустить! Пока вы сами себя настраиваете на эту боль, считайте, что вы её не отпустили. Как только отпустите, ваша дружба станет приносить вам только радость.

— А второе решение?

— А второе – это бороться за неё. Но, право, лично моё мнение, это путь в никуда. Возможно я ошибаюсь, поскольку не знаю эту вашу Нану, но уверена, что назад вы бы её не вернули никаким образом.

— Мне кажется, я получила ответ на вопрос, что надо делать.

Майя даже захлопала в ладоши.

— Как прекрасно! И что же?

Я впервые за несколько месяцев улыбнулась, хотя слёзы стояли в глазах, а в горле — ком.

— Я вам это расскажу после того, как сделаю.

— Сейчас не хотите?

— Нет.

— Что-ж, хотя бы вы что-то решили. Я так понимаю, вы придёте ко мне ещё раз?

— Скорее всего. Слишком много говна плавает внутри меня, чтобы я могла верить, что разгребу его за один сеанс.

— Вот ещё что, — она встала, подошла к столу, открыла его, извлекла какие-то бумажки и на одной из них что-то начала писать. – Я выпишу вам лекарство. Тут написано, как и сколько его пить. Прямо сейчас идите в аптеку и начинайте уже сегодня вечером.

— Что это?

— Антидепрессант. Простите, но в вашем состоянии без него уже не обойтись. У вас пошли такие изменения, что, если не воздействовать на них таблетками, следующий психотерапевт будет посещать вас в палате.

Я купила назначенное лекарство, приехала домой, выпила одну таблетку незадолго до сна и легла в кровать. В голове крутился план действий. Майя не верит во второе решение? Хорошо, посмотрим! Я верну себе дружбу Наночки. А потом и её любовь.

Этой ночью Нана приснилась мне, но я была во сне настолько вялой, что ничего не делала с ней, а просто улеглась на кровать и накрылась одеялом, невесть откуда взявшимся. Нана прижалась ко мне спиной и голой попкой, и я погладила её и уснула, и мне приснилось, что я снова с Наной, но непонятно где, и мне хочется спать. Всё это было так странно, что когда я проснулась утром, я долго соображала – я проснулась на самом деле, или я проснулась во сне? Я осмотрелась. Я находилась у себя дома, рядом никого не было.

На работе я впервые за несколько недель подошла к Нане.

— Наночка, ты бы не хотела попить со мной моего фирменного кофе? Как в старые добрые времена?

Она удивлённо и одновременно радостно посмотрела на меня.

— Ты приглашаешь меня в гости?

— Конечно.

— Одну?

— Одну. Я думаю, это будет вечеринка в формате «между нами девочками», ладно?

— Ладно. Давай завтра?

— Давай.

Завтра! Уж я постараюсь сделать так, чтобы «завтра» превратилось во всегда. Я вновь соблазню её и так оттрахаю, что бедняжке Стасу придётся долго дрочить в одиночестве, пока не найдёт себе новую подружку.

Я заранее заготовила все секс-игрушки, которые были у меня, лучшее нижнее бельё, и самое свежее постельное. Заранее настроила на колонках самую романтичную музыку и в полной уверенности, что у меня всё получится, выпила таблетку и легла спать. И прекрасно выспалась, потому что мне ничего не снилось. И я даже немного проспала работу. Но не сильно.

А после смены Нана прыгнула в мою машину. Через час мы сидели в моей кухне и пили прекраснейший кофе, ели мороженое и болтали о том… как она счастлива. Она с восторгом описывала своего Стаса, и глаза её светились от восторга.

— Выходит, ты нашла себя? — спросила я.

— И себя, и его. И все счастливы, счастливы.

— Не все, — грустно сказала я, поставила чашечку на стол, взяла её руку и сжала своими двумя ладонями. И повторила, — не все.

Нана вопросительно посмотрела на меня.

— Я ведь позвала тебя сюда с одной лишь целью, — сказала я. – Соблазнить тебя так, чтобы ты вернулась ко мне… Не убирай руку, не надо, мне так легче говорить. Да, я думала тебя вернуть, а вот теперь смотрю и понимаю – не верну я тебя никогда. Потому что не видела я у тебя таких счастливых глаз, как сейчас, когда ты была со мной.

— Алла, я…

— Не надо ничего говорить, дорогая моя, не надо. Знаешь ли ты, что я пережила за всё это время?

И я начала ей рассказывать то, что за последнее время пережила и рассказала уже трём людям. И что я с ней делала по ночам – тоже рассказала. И до чего себя довела. И даже приспустила юбку и показала ей шрамы на своих ляжках…

***

— И что было потом? – спросила Майя и отхлебнула чай из чашки.

— Она, наверное, подумала, что я хотела перед ней раздеться для секса, и попыталась убежать. Даже понять не могу сейчас, как я смогла её удержать. Потом мы сидели в обнимку и плакали – я от жалости к себе, а она от жалости ко мне. И всё говорила, что она не хотела, чтобы так всё закончилось, а я всё говорила, что она ни в чём не виновата.

А через несколько дней я приехала к ним в гости. Мы сидели в бедноватой двушке, ели пиццу, пили кофе из турки, кроме Стаса. Он хлебал какое-то ужасное быстрорастворимое пойло. А я смотрела на него, и битых три часа пыталась понять, что она в нём нашла. Он же неуклюжий дрыщ, хоть и качается последнее время.

А потом они рассказали мне свою предысторию, и тут я всё поняла. Представляете, Нана чувствует себя за ним как за каменной стеной, потому что он из-за неё одного человека избил так, что тот загремел в больницу. И этому парню светила тюрьма, но он как-то выкрутился. И вот Нана решила, что он её защитит от всего. А я на них смотрела, и к своему стыду понимала – а ведь такой и правда защитит! Он ради неё готов на всё. Разве что только перестать эту бурду пить…

Я долго молчала.

— И? – мягко спросила меня Майя.

— И мы стали друзьями.

— И всё?

— И всё. И теперь как в старые добрые времена мы дружим с Наной, болтаем всё свободное время, обедаем, один раз позволили себе шоппинг. Вместе с ними двоими сходили в кино и в боулинг. И я им искренне завидовала. И теперь завидую. Но уже белой завистью. И все счастливы, счастливы…

— Боли больше нет?

— В чистом виде нет. Но осталось что-то давящее. Это как бы если тебя поставить внутри колокола и ударить по нему, и звон долго будет внутри гулять. Вот так и у меня – есть ещё какой-то звон от этого удара, но он проходит, и скоро, надеюсь, полностью пройдёт.

— Я очень рада, что вы пересилили себя. И кстати, вы очень хорошо выглядите. В прошлый раз была вся осунувшаяся, какая-то слишком взрослая. А сейчас… Улыбаетесь, кожа порозовела, волосы вьются.

— Я занялась собой. Сходила в салон красоты. Опять пошла в тренажёрный зал. Там, кстати, было очень странное приключение, про которое я вам должна рассказать. Оно роняет тень на мою деловую репутацию и настолько невероятно, что мне самой трудно поверить, что оно было.

— Рассказывайте.

— В общем, помните, я рассказывала вам про проститутку Юлию?

— Да.

— Представляете, мы с ней там встретились.

— В тренажёрке?

— Да. Она до этого ходила тренироваться в другой фитнесс, но его временно закрыли, и она заявилась в наш. Как раз в то самое время, когда я там занималась. Я смотрю – надо же, лицо знакомое! И руки, и ноги, и задница под обтягивающими трико. «Привет-привет, как дела-нормально», всё такое, разговор ни о чём… Потом, спросила, правда, вышла ли я из своей депрессии. Ну вот мы болтаем, качаемся потихоньку, и вдруг подходит к нам парень лет двадцати пяти и так бесцеремонно ей: привет, Юля, как дела, что нового. А это твоя подружка»? И мне руку тянет – привет, я Иван. Я уже хотела назвать своё имя, как Юлия перебила: «её зовут Вероника». Я чуть было не сказала – какая я тебе Вероника, но она на меня так посмотрела, что я не только забыла, как говорить, но и думать перестала секунд на десять. А когда вернулась в реальность – он уже дальше трындел о том и об этом. И вдруг он спрашивает меня:

— Вероника, а ты тоже работаешь?

— Конечно работаю.

— И сколько?

— Что «сколько»?

— Ну, час сколько?

И тут до меня дошло! Он решил, что я тоже проститутка. Мне вдруг так стало весело! Я возьми, да и ляпни:

— Пятнадцать тысяч.

— Дороговато. А если бы я захотел встретиться с вами двоими?

Тут уж я дар речи потеряла. А вместо меня вдруг Юлия такая:

— Да запросто! Час стандарт, классика, минет в резинке, лёгкое БДСМ в любую сторону, лёгкое лесби-шоу, количество окончаний не ограничено. Тридцать тысяч.

Тот поморщился.

— Дороговато.

— Иван, а ты чего хотел? Посмотри какие мы фактурные, — я произнесла эти слова, но было такое ощущение, что это кто-то внутри меня сказал, причём по приколу.

Я сделала паузу на кофе.

— И на этом всё закончилось? – нетерпеливо спросила Майя.

— Ага, как же!..

Прислано: STS_Asher