Экзистенциальный пиздец Флопси

Итак, представьте себе, крольчиха Флопси, та самая, с морковкой в зубах и вечно взъерошенной шерсткой, вдруг осознаёт всю трагичность своего существования. Не просто там грядку объела, а экзистенциальный пиздец накрыл. Сидит она, значит, посреди поля, усы дрожат, в глазах – тоска по несбывшемуся. И вот, в этот момент, появляется он – Питер, её брат, блядун и хулиган, с похотливым взглядом и маниакальной страстью к одуванчикам.

Солнце палит нещадно, трава щекочет пузико, а в голове у Флопси – вихрь мыслей о бренности бытия. Она смотрит на его похотливую морду и ёбаный рот и понимает: жизнь – это не только морковка и капуста, это ещё и ебля без конца и края. И ей, блять, хочется этой ебли, до дрожи в коленках, до потери пульса.

Питер , будто одержимый , вгрызается в шею Флопси . Шерсть летит клочьями , обнажая алебастровую кожу , испещрённую тонкой сетью голубых вен . Жёсткие усы царапают нежную поверхность , оставляя красные полосы . В глазах – только похоть , ни капли сострадания .

Флопси выгибается дугой , её маленькое тельце содрогается от ужаса и возбуждения . Мышцы живота напряжены до предела , а задние лапки беспомощно дёргаются в воздухе . Анус, блять , поджимается , словно цветок , готовящийся распуститься .

Влагалище – влажная пещера , полная складок и изгибов . Стенки его пульсируют в такт сердцебиению , выделяя обильную смазку . Запах – терпкий , мускусный , сводящий с ума .

Хуй Питера – раскалённый бур , готовый ворваться в эту нежную плоть . Шапка его набухла , а вены вздулись , словно канаты . Сперма подступает к самому кончику , готовая извергнуться в любой момент .

И вот происходит вторжение . Хуй Питера проникает во влагалище Флопси , разрывая девственную плеву . Кровь , блять , смешивается со смазкой , окрашивая всё в розовый цвет .

Флопси кричит , но её крик тонет в рычании Питера . Он ебёт её грубо и жестоко , не заботясь о её чувствах . Он просто удовлетворяет свой животный инстинкт .

С каждым толчком хуй Питера проникает всё глубже и глубже , раздражая нервные окончания . Флопси захлёбывается в экстазе , её тельце извивается , словно змея .

И вот наступает кульминация . Питер кончает , извергая горячую сперму во влагалище Флопси . Его тело содрогается в конвульсиях , а изо рта вырываются хриплые стоны .

Солнце – тупая мразь, взирает на это безобразие с олимпийским спокойствием прямо в глаза. Жуки и черви, те еще извращенцы, подглядывают из травы. В воздухе висит запах пота, спермы и раздавленной ромашки.

После всего этого зверства Питер валится на Флопси без сил . Они лежат на земле , обессиленные и окровавленные . Солнце светит , птички поют , жизнь продолжается . Но для Флопси мир уже никогда не будет прежним .

А потом наступает опустошение. Флопси лежит на земле, смотрит в небо и думает: «И это всё? И ради этого я жрала морковку и боялась фермера МакГрегора?»

Вдалеке слышится звук приближающихся шагов. Это идёт мать, миссис Кролик, с корзинкой, полной яблок. Она увидит эту картину блядства и разврата, и что тогда будет? Наверное, влепит обоим по жопе скалкой и заставит полоть грядки до самой ночи.

Но это уже другая история. А пока Флопси и Питер лежат посреди поля, уставшие, но довольные. Потому что жизнь, блять, – это не только морковка и капуста, но и ебля, страдания и немножко экзистенциального пиздеца. И в этом, наверное, есть какой-то ёбаный смысл.

Прислано: Шляпник