Проклятие Пустошей. Глава 9

ФЭЙТ

— Остановись! — всё же прошу я, поняв, что больше не могу терпеть.

Едва Хорнер останавливает мотоцикл, я чуть ли не выпрыгиваю из седла. Хочу добраться до ближайших кустов, но успеваю сделать всего несколько шагов, как меня тут же выворачивает наизнанку, я и начинаю блевать. Твою мать, а ведь всё так хорошо шло!

Покинув тот зассанный мотель, мы проехали по меньшей мере полсотни километров, сделав небольшую остановку рядом с заброшенным домом. Именно там меня впервые и вырвало, но я не придала этому значения, списав всё на просроченную жратву, позаимствованную у покойников из мотеля. Проблевалась я тогда знатно, и это вроде как даже принесло мне облегчение. Так я подумала тогда, а минут через двадцать поняла, что поторопилась с выводами. Рвотные позывы вернулись, принеся с собой сильное головокружение, боль в спине и шум в ушах. И это было только начало. Дальше было только хуже, и делать вид, что всё в порядке, стало уже совсем невмоготу.

— Возможно, это прозвучит глупо, но ты случайно не беременна? — поинтересовалась армейская собачонка, после того как я вдоволь проблевалась, и вытерла рот.

— Не случайно не беременна. А ты?

— С тобой явно что-то не так.

Выдавливаю из себя улыбку, хотя поводов для радости нет от слова «совсем».

— Серьёзно? И это мне говорит грёбаный мутант, способный управлять троглодитами?

Хорнер на это не ведётся, слезает с мотоцикла, подходит ближе, и трогает мой лоб.

— Твою мать! Да ты вся горишь! — ворчит он, убирая руку.

— Ну а то. Я вообще очень горячая девчонка! Если вовремя не остановить, могу и до смерти затрахать.

— В таком состоянии — вряд ли.

— Хочешь прове...

Не договорив фразу до конца, снова хватаюсь за рот, и так резко начинаю блевать, что чуть не попадаю Хорнеру на ботинки. Закончив, чувствую себя вывернутой наизнанку, а от малейшего дуновения ветра начинаю дрожать.

— И давно это с тобой? — уточняет Дилан.

— Ещё с прошлой остановки. Правда тогда всё было ещё терпимо.

— Так какого хрена ты всё это время молчала? — повышает голос армейская собачонка.

— А ты ни о чём и не спрашивал, придурок! — огрызаюсь в ответ, правда звучит это как детский лепет.

Хорнер что-то неразборчиво ворчит себе под нос, и возвращается к мотоциклу.

— Хреново. Если эта колымага продолжит жрать бензин в том же количестве, а она обязательно продолжит, топлива хватит минут на 8, максимум 10. А дальше придётся идти своим ходом.

— Куда идти? — спрашиваю тихим голосом, и начинаю кашлять.

Ответа на этот вопрос Хорнер не находит. Как армейская собачонка и предсказала, бензин закончился минут через десять. Просто бросать эту колымагу Дилан не решается, и прячет его в ближайших кустах. Ну а дальше приходится пробираться своим ходом. Против воли вспоминаю хромоножку, которая после побега из деревни мясоедов плелась позади. Как и он, я превращаюсь в грёбаную обузу, и ничего не могу с этим поделать. Плетусь следом за быстро идущим Хорнером, не отставать от которого мне удаётся лишь первое время. Разок делаю остановку, чтобы ещё раз блевануть, хотя всё что могло из меня выйти, уже давно вышло. Так паршиво как сейчас, я себя ещё никогда не чувствовала! В ушах звенит, мысли путаются, а кости ломит так, будто по мне стадо быков пробежалось. Продолжаю идти вперёд чисто из упрямства, пока силы полностью не покидают меня.

Споткнувшись об какую-то корягу, едва не ударяюсь лбом, однако подбежавший Хорнер успевает меня подхватить.

— Ты как, дальше идти сможешь? — спрашивает он с тревогой.

— Только если ползти. Я почти не чувствую ног, — отвечаю чуть ли не шёпотом, не узнавая собственный голос.

— Твою ж мать! — ворчит Хорнер, и берёт меня на руки.

От Дилана исходит приятное тепло, и я словно голодная облезлая кошка прижимаюсь к нему всем телом. Становится лучше, правда ненамного. Сначала Хорнер тащит меня молча, затем пытается бормотать что-то ободряющее, но смысл его слов доходит до меня с большим опозданием. Беготня по пересечённой местности быстро укачивает, от чего я умудряюсь отрубиться, правда ненадолго. По крайней мере, мне кажется, что в отключке я была всего пару минут. Понятия не имею сколько времени прошло на самом деле, да это и не важно. Чувствую себя по-прежнему паршиво, но понимаю, что может быть и хуже. Если на пути встретится какая-нибудь агрессивно настроенная сволочь, то нам обоим конец. Твою мать, ненавижу быть обузой!

Когда бегущий Хорнер внезапно резко останавливается, я вздрагиваю. Поворачиваю голову в сторону, и замечаю вдалеке огромных размеров сигарету. Стоп! Что? Какая, к чёрту, сигарета?! Это маяк! Именно к нему Хорнер и устремляется. Когда до строения остаётся чуть больше сотни метров, непонятно откуда появляется небольшая группа троглодитов, и перекрывает нам путь.

— Пошли вон, уроды! Не до вас сейчас! — ворчит Хорнер, даже не соизволив остановиться.

Троглодиты, как и полагается, безропотно выполняют приказ собачонки, и расходятся. Преодолев последний отрезок, Хорнер пытается открыть дверь, а когда обнаруживает, что она заперта изнутри, начинает долбить по ней ногой. Я же не успеваю дождаться результата, и снова отрубаюсь.

БЕН

Услышав стук, от неожиданности едва не роняю поднесённую ко рту ложку с похлёбкой. Поначалу думаю, что мне это почудилось, но неизвестный продолжает барабанить в дверь. Поставив тарелку с похлёбкой на стол, прикрываю глаза, и медленно считаю до пяти. На кой хрен я на самом видном месте повесил табличку «Не лезь — убьют»? И каким образом незваным гостям удалось проскочить мимо троглодитов? Я ведь дал бледным уродцам чёткий приказ — не подпускать никого к маяку. До этого момента они с поставленной задачей справлялись на «отлично». Так почему же сейчас уродцы позволили кому-то пройти к маяку, да ещё и без боя? Что-то выстрелов и взрывов я совсем не слышал, а по-другому мимо бледных тупиц не пройти. Только с боем.

Незваные гости продолжаются ломиться в дверь, и то, что никакой реакции с обратной стороны не следуют их, видимо, нисколько не смущает. Тяжело вздыхаю, подбираю с пола карабин и бреду к двери. По-хорошему, надо было бы просто пальнуть по незваным гостям прямо через дверь, да только кто знает, вдруг их там целая толпа? Да и дверь ломать не хочется. Ночи тут иногда бывают чересчур холодные, так что даже пуховик и стопка самогона не всегда помогает.

Подойдя поближе, прижимаюсь спиной к стене, и грубо спрашиваю:

— Чего надо?

— Нам нужна помощь! — раздаётся с той стороны незнакомый мужской голос.

— Кому это, нам? — спешу уточнить я.

— Моей подруге. Она больна.

— Чем?

— Понятия не имею!

Час от часу нелегче! Мне тут для полного счастья только всякой заразной заразы не хватало! Наклоняюсь к двери, и выглядываю в глазок. По ту сторону вижу лишь парня в военной форме, который держит на руках девчонку. Кроме них поблизости никого нет.

— Ничем не могу помочь, — отвечаю равнодушным голосом, отодвигаясь от двери.

— А может просто не хочешь? — повышает голос наглец.

— Если с твоей подругой что-то серьёзное, то ей нужна помощь доктора. А я в медицине разбираюсь паршиво.

Какое-то время болтун молчит, я и было думаю, что парень всё-таки понял все мои намёки. Ага, хрена с два он что-то понял!

— Послушай, старик, давай всё уладим мирно. Открой эту чёртову дверь по-хорошему, пока я её не вынес! — слышу неприкрытую угрозу в свой адрес.

Ах ты тупой сучонок! Мало того что намёков не понимаешь, так ещё и угрожаешь! Сейчас ты у меня кровью умоешь, членосос безмозглый! С этой мыслью закрываю глаза, и делаю несколько глубоких вдохов, затем мысленно отдаю приказ всем находящимся поблизости троглодитам порвать на куски сначала наглеца, а затем и его девчонку. Я, может и гад, но не до такой степени, чтобы разлучать влюблённых. Так что пусть отправятся на тот свет вместе. С этой мыслью подхожу к окну, и вижу четвёрку троглодитов, пришедшую в движение. — Вы что, совсем тупые? Проваливайте отсюда, твари! — слышу крик надоедливого болтуна.

Услышав это, не могу сдержать улыбку. Ну что за идиот? Ты бы ещё перед ними на колени встал, недоумок! Какого же было моё удивление, когда все как один троглодиты сначала одновременно остановились и замерли, затем и вовсе попятились назад. По-хорошему, надо бы отдать мутантам повторный приказ порвать наглеца на куски, но я охреневаю до такой степени, что лишь тупо моргаю, не в силах даже выругнуться. Причин не верить своим глазам у меня нет, однако легче от этого совсем не становится. До этого момент я искренне верил, что управлять троглодитами под силу лишь одному паршивому ублюдку — мне. И тут вдруг оказывается, что я в своей ублюдочности не одинок. Как, мать твою за ногу и во все дыры разом, такое возможно?

Способность управлять мутантами, правда чуть более примитивными, появилась у меня почти четверть века назад. Я тогда случайно подхватил заразу через какие-то неизвестные химикаты, и сам начал мутировать. Поначалу твари реагировали лишь на мой голос, а позже, когда я и сам уже был похож на страхолюдину из ночных кошмаров, научился отдавать приказы мысленно. Побуянить мы успели неслабо, пока меня не захватили в плен военные. Отвезли в какую-то закрытую хорошо охраняемую лабораторию, и начали проводить опыты, в ходе которых ко мне вернулся человеческий облик, при том что способность управлять монстрами никуда не пропала. И я был бы благодарен армейцам, если бы этим всё и ограничилось. Но нет, эти выродки не прекратили проводить надо мной опыты, продолжая держать в тесной клетке, словно зверя. В итоге эти ублюдки обязательно бы меня препарировали, если бы в один прекрасный день на лабораторию не напали. Нападавшими оказались фанатики из Братства «Судного Дня». Пока армейцы сражались с чудиками, мне удалось выбраться из клетки и сбежать. Позже я узнал, что победу в том бою одержали фанатики, и вздохнул с облегчением, понадеявшись, что они прикончили всех, кто знал обо мне.

Болтун вновь начинает ломиться в дверь, отвлекая меня от воспоминаний. Взвесив все «за» и «против», принимаю важное решение, и ковыляю к двери.

— Да прекрати уже стучать! Сейчас открою! — громко ворчу я.

Болтун перестаёт буянить, и как только я открываю дверь, тут же заходит внутрь, и начинает осматриваться.

— Чувствуй себя как дома, и ни в чём себе не отказывай, — говорю я с иронией.

Болтун либо не понимает иронии, либо лишь делает вид, что не понимает. Заметив под лестницей мою койку, он торопливо следует к ней. Уложив на неё свою подружку, и накрыв одеялом, гость поворачивается лицом ко мне.

— У тебя есть жаропонижающее или ещё что-нибудь от температуры? — интересуется он.

— Может быть. А может и нет. Зависит от того что ты готов за это выложить, — даю я уклончивый ответ.

Болтун хмурится, и резко запускает руку в карман. Опасаясь, что дурачок выхватит пушку, торопливо направляю на него карабин. Однако парень достаёт из кармана небольшую горсть фишек.

— Этого хватит? — спрашивает он, и не дожидаясь ответа бросает всю горсть на столик, на котором стоит тарелка с недоеденной похлёбкой.

— Вполне, — отвечаю я, опускаю карабин, и бреду к сундучку рядом с кроватью.

Порывшись в нём, извлекаю на свет божий пыльную аптечку, и передаю болтуну. Пока он ковыряется в ней, подхожу к кровати и внимательно присматриваюсь к девчонке. Не водородная секс-бомба, но довольно симпатичная. Приди ко мне она одна, и на своих двоих, с удовольствием бы разработал парочку её скважин своим буром. Из лиги профессионального секса меня скоро выпрут с позором, но в развалину превратиться я пока не успел. Большая часть зубов на месте, и не шатается, жратва и питьё под рукой, да и член по-прежнему стоит и работает исправно. О чём ещё может мечтать человек, которому недавно стукнуло 59 лет? Разве что о нормальном жилье и куче слуг, которые будут выполнять все его прихоти.

Спящая девчонка будто догадалась о моих грязных мыслях на свой счёт, и начала ворочаться.

— У тебя есть вода? — спрашивает парнишка.

— Там, — говорю я, не глядя показывая на чайник, стоящий в уголке на стареньком примусе.

Парнишка берёт одну из кружек, и наливает воду из чайника. Подойдя к кровати, и вынудив меня немного потесниться, легонько постукивает подружку ладонью по щеке, а когда та открывает глаза, скармливает ей сразу две таблетки из аптечки, и даёт запить их водой. Приняв жаропонижающее, девчонка начинает громко кашлять, и мотать головой, но вскоре затихает, и закрывает глаза. Парнишка же достаёт из аптечки бинт, смачивает его водой, затем кладёт своей подружке на лоб.

— Извини за вторжение. Обычно я не веду себя как наглый козёл, — зачем-то начинает болтун оправдываться за своё поведение.

— Проехали, — отмахиваюсь от извинений, и перехватываю инициативу. — Есть мысли что и где подхватила твоя подружка?

— Ни одной.

— Ну ты то себя как чувствуешь?

— Со мной всё нормально. Здоров как бык.

Повисает пауза, в ходе которой я начинаю всё хорошенько обдумывать. Был бы я параноиком, заподозрил бы, что парнишка, способный управлять троглодитами, появился здесь совсем не случайно. Вот только не слишком похоже, что я хоть немного его интересую. Да и военная форма ни о чём не говорит. Мало ли с кого он её снял. Нет, этот тип явно пришёл не за мной. Да и кому я вообще мог понадобиться, спустя столько лет? Никому. Те немногие люди, с кем я изредка контактирую, воспринимают меня как обычного отшельника и старого пердуна. О том, на что я способен, никому неизвестно.

— Здесь поблизости есть какой-нибудь доктор? — вновь нарушает тишину болтун.

— Hа берегу в паре километров отсюда. Но обращаться к нему я бы тебе не советовал.

— Почему?

— Потому что это армейский медик, и его охраняет целый взвод солдат. Попытаешься приблизиться к их лагерю, и тебя нашпигуют свинцом раньше, чем ты успеешь сказать хоть слово. Так что соваться туда не стоит.

Парень рассеяно кивнул, приняв информацию к сведению.

— Есть и другой вариант, — продолжаю я. — Добраться до ближайшего городка и найти медика там. Я как раз знаю одного. Правда и тут не всё так просто. Армейцы и там успели окопаться.

— В каком смысле?

— В прямом. Они оккупировали город и теперь всем там заправляют. Не пускают за ворота любого, кто кажется им хоть немного подозрительным. Патрулируют улицы, и бросают в каталажку каждого, кто бросит в их сторону косой взгляд. А ещё ввели комендантский час. В общем, оттянулись на местных по полной программе.

Парнишка задумчиво прищурился, явно сделав какие-то выводы, почесал затылок, затем протянул мне руку.

— Дилан Хорнер, — представился он.

— Бен Дженер, — ответил я, пожимая предложенную руку.

Твою мать, дебил! Вот зачем я назвал ему своё настоящее имя, когда мог представиться кем угодно? Видимо старческое слабоумие до меня всё-таки добралось. Жаль, очень жаль.

— Как называется этот город? — спрашивает Дилан после рукопожатия.

— Эфис. А что?

Парнишка вновь запускает руку в карман, и достаёт ещё одну горсть фишек.

— Расскажи как до него добраться. Я в долгу не останусь.

С задумчивым видом почёсываю короткую бородку, не торопясь отвечать на вопрос. Вечерняя прогулка не входила в мои планы, тем более в сторону Эфиса. Да и девчонку оставлять здесь одну как-то боязно. Кто знает, вдруг пока мы ходим за доктором, она тут сдохнет? С другой стороны, если я останусь за ней присматривать, то вряд ли чем-то смогу помочь, если ей вдруг станет хуже. Зато если пойду с Хорнером в Эфис, возможно смогу узнать о нём побольше.улыбкой после внушительной паузы. — Нет. Её нельзя оставлять одну, — пытается протестовать Дилан, кивком указывая на девчонку.

— О своей подружке не волнуйся. Пока нас не будет, я попрошу чтобы за ней присмотрели.

— Кого?

— Тех, кому я доверяю, — даю расплывчатый ответ.

По лицу Дилана вижу, что он всё ещё сомневается, и тут же привожу ещё один аргумент.

— Эфис — это не какой-то палаточный лагерь с парой пристроек, а довольно крупный город, в котором запросто можно заблудиться. Пока будешь искать нужный дом, раз пять успеешь попасться на глаза патрулю. Оно тебе надо?

Дилан тяжело вздыхает, признаёт мою правоту, и мы начинаем собираться в дорогу. Надев кепку и тёплую куртку, а также взяв дополнительные патроны для карабина, мысленно даю троглодитам приказ стоять насмерть, и никого не подпускать к маяку, но ни в коем случае не трогать девчонку, если она вдруг выйдет на улицу. Дилан интересуется, есть ли у меня бумага и карандаш, и получив утвердительный ответ решает оставить записку для своей подружки. Пока он это делал, я поставил чайник, кружку с водой и аптечку рядом с кроватью. Закончив все приготовления, мы наконец-то выдвинулись в путь.

ДИЛАН

Маяк остался далеко позади, а я всё никак не могу перестать думать о чертовке. Фэйт, конечно, была ещё той занозой в заднице, и создавала проблем намного больше, чем решала. Но сама мысль о том, что она может умереть, вызывала дрожь в коленях, и желание свернуть горы, лишь бы этого не допустить. А ведь когда-то эта полоумная пыталась прикончить меня, и угрожала убить мою мать! Вот что со мной не так? Вопрос, видимо, риторический. Со мной не так абсолютно всё. Главное думать об этом как можно реже, и искать ответы на по-настоящему важные вопросы. К примеру, о том, что собой представляет мой новый спутник.

Хотя Бен и согласился мне помочь, я до сих пор не могу понять стоит ли безоговорочно доверять этому старику. Глупый, конечно, вопрос. Никому нельзя доверять на все 100%. Особенно тому, кого знаешь от силы полчаса. Безобидным отшельником этот старик казался лишь на первый взгляд, но интуиция буквально кричала о том, что это, мягко говоря, не так. С такими людьми как Дженер определённо стоит держать ухо востро, и пореже поворачиваться к ним спиной, чтобы потом не пришлось вытаскивать из неё нож.

— Куда ты направлялся? — отвлёк меня от размышлений голос Бена.

— Что? — переспросил я, плохо расслышав вопрос.

— До того, как твоя подружка заболела. Вы же не просто прогуливались, а куда-то шли. Вот мне и интересно куда именно.

Особого интереса в голосе Дженера я не уловил, но это ничего не значило. Хотя Бен и не был похож на оголтелого религиозного фанатика, это совсем не значило, что ему обязательно нужно всё рассказать. В конце концов, я ведь совсем ничего не знаю об этом старике.

— Да так, искали кое-кого, — даю уклончивый ответ.

— Понятно, — говорит он многозначительным тоном.

Я же решаю поскорее сменить тему.

— Военные, оккупировавшие Эфис, и военные, разбившие лагерь на берегу, они ведь как-то связаны друг с другом?

— О да, ещё как связаны. Всех подробностей я не знаю. Да и откуда? Кто я такой, чтобы придурки в погонах передо мной отчитывались? Обычный, ничем не примечательный старый дурак. Так что об их планах я могу только догадываться.

— И что именно ты об этом думаешь?

— Я думаю, что выуживать нужную информацию стоит чуть менее топорно. Тебя ведь интересует «Эгида», не так ли?

Киваю, не видя смысла убеждать старика, что он ошибся. Вот уж в чём, а в проницательности Бену не откажешь.

— Похоже военные наконец-то решили потопить этот плавучий притон, и добить всех тех, кто попытается выбраться на берег. А оккупация Эфиса нужна для того, чтобы лишить фанатиков продовольствия. Раньше всем необходимым они закупались именно там, и это неудивительно, ведь до следующего населённого пункта почти полсотни километров пути. Чистилище я в расчёт не беру. Поживиться там особо нечем, а вот сдохнуть можно запросто.

Шорох в ближайших кустах отвлекает от болтовни, и напоминает, что мы не на прогулку вышли. Вскинув автомат, направляю его на заросли, но нажимать на спусковой крючок не тороплюсь. Когда из кустов выползает троглодит, на мгновение теряюсь, но потом нажимаю на курок, и выпускаю короткую очередь в голову мутанта. Тот замертво падает на землю, а я поворачиваюсь лицом к Бену.

— Есть зажигалка или спички?

— А зачем? Если этот уродец так тебя нервирует, дождись пока он очнётся, отошли его куда подальше и прикажи больше не показываться тебе на глаза. Тебе это под силу.

Услышав эти слова, испуганно вздрагиваю, и пытаюсь перевести всё в шутку.

— Ну да, конечно. В любой непонятной ситуации нужно начать раздавать приказы. Идёт дождь? Прикажи чтобы не шёл. Слишком жарко? Прикажи чтобы стало похолоднее. Не нравится что ночью слишком темно? Дерьмо вопрос! Просто прикажи, чтобы ночь не наступала. По твоей логике нам тогда и идти никуда не надо было. Достаточно было просто приказать Фэйт выздороветь, и...

— Управлять троглодитами у тебя получается намного лучше, чем пытаться меня заболтать. Я хоть и не рентгеновский аппарат, но вижу тебя насквозь, так что не пытайся пудрить мне мозги, а то ведь я могу и обидеться, — прервал Бен мой спич.

Не столько осознанно, сколько инстинктивно направляю на Дженера оружие. Старик даже не шелохнулся. Во взгляде его замечаю не страх или изумление, а искорки веселья. Бен смотрит на меня так, будто происходящее его искренне забавляет, и будто это он контролирует ситуацию, а вовсе не я.

— Ну правильно, давай, пристрели меня. Ты ведь и без меня сможешь найти доктора для своей подружки, — спокойно говорит Бен.

Понимаю правоту его слов, но оружие опускать не тороплюсь. С этим стариком явно что-то не так. В том, что в качестве жилища он выбрал маяк, ничего странного не было. Нормальное для проживания место, видал я и похуже. Вот только рядом с маяком ошивались троглодиты, и Бен не мог этого не знать. Почему же они не вломились внутрь, и не расправились с ним? Двери и окна этих тварей ещё никогда не останавливали. Мог ли он, подобно Трою Эндрюсу и другим парня с ранчо найти какой-то альтернативный способ отгонять троглодитов, не вступая с ними в бой? Мог, но верилось в это с трудом. Как-то слишком уж легко он воспринял тот факт, что мутантами можно управлять. Будто и раньше сталкивался с подобным. Как бы то ни было, убивать его не следует в любом случае. Поняв это, тяжело вздыхаю и опускаю оружие.

— Обсудим эту тему на обратном пути, — говорю категоричным тоном.

— Как скажешь, — незамедлительно следует спокойный ответ.

Заключив негласное перемирие, продолжаем путь, и в итоге добираемся до города. Эфис представляет собой огромный форт, огороженный по периметру стеной из мусора. Вооружённую охрану я заметил лишь у ворот. На стенах никого не было. Именно к стене мы и подбираемся. Остановившись перед деревянным ящиком, Бен начинает меня инструктировать.

— Как только переберёшься на ту сторону, пройди прямо метров 20, затем сверни налево, снова прямо и направо. Как окажешься в трущобах, ищи дом с красным крестом на двери. Того, кто там живёт, зовут Отто Фальк. По жизни — редкостный козёл, но дело своё знает. Если начнёт упрямиться, то скажи что пришёл от меня. Всё запомнил?

— Да. А ты что, не пойдёшь со мной?

Бен хмурится, и смотрит на меня как на идиота.

— Как ты себе это представляешь?

Запоздало понимаю, что задал глупый вопрос. Потому задаю другой.

— Обратно тем же путём?

— Нет. С той стороны ящика нет. А даже если бы и был, тебе бы это не сильно помогло.

— Тогда как мне выбраться из города?

— Как-нибудь по-другому. Придумай что-нибудь. Голова тебе на что? — ворчит Дженер, забираясь на ящик.

Пожимаю плечами в ответ, решив не спорить со стариком. Когда Бен опускается на корточки,забираюсь ему на плечи. Дженер выпрямляется во весь рост, а я подпрыгиваю вверх, и цепляюсь рукой за край мусорной стены. Подтянувшись, забираюсь на стену, и осматриваюсь.

— Удачи, парень. Если сможешь выбраться из города незамеченным, найдёшь меня у того дерева, — говорит Бен на прощание, и показывает куда-то вправо.

Рассеянно киваю, и спрыгиваю со стены. Следуя инструкциям Бена, иду в указанном направлении и добираюсь до трущоб, где чуть не сталкиваюсь нос к носу с двумя вооружёнными патрульными. Едва успеваю нырнуть обратно за угол, и замечаю, что с другой стороны ко мне направляется ещё несколько солдат. При свете дня они бы заметили меня ещё издалека, но слава Богу, на дворе поздний вечер, а луна будто решила мне подыграть и спряталась за тучами. Вжавшись в стену, дожидаюсь, когда новоприбывшие уйдут. Вздыхаю с облегчением. Заметив на соседнем доме стоковую трубу, забираюсь по ней на крышу, и принимаю горизонтальное положение. Отсюда наблюдать за передвижениями патрульных оказывается очень легко и безопасно, так как я их вижу, а они меня нет.

Какое-то время понаблюдав за солдатами, отползаю от края крыши, и выпрямляюсь во весь рост. Трущобы Эфиса напоминают мне один большой муравейник, в котором все дома будто бульдозерами сгребли в одну большую кучу. Дождавшись, когда патрульные удалятся, продолжаю поиски доктора. Перебираясь с одной крыши на другую, лишь чудом не пропускаю дом, на двери которого красной краской был выведен большой крест. Спускаюсь вниз, и стучу по двери прикладом автомата. Через какое-то время небольшое окошечко в дверце открывается, и на улицу выглядывает хмурый плешивый старик.

— Чего надо? — грубо спрашивает он, оглядев меня с головы до ног.

— Помощь. Моя подруга...

— Утром приходи, — ворчит старик, и закрывает окно.

Появляется желание просто вышибить дверь ногой, и заставить ворчуна выслушать меня, благо дверь не выглядит крепкой, и больше 3—4 ударов вряд ли выдержит. Вспомнив наставления Бена, ещё раз стучу в дверь. Ворчун не торопится открывать, а когда делает это, то первым делом направляет на меня револьвер.

— У тебя проблемы с мозгами или со слухом? Сказал же — утром приходи! — раздражённо ворчит он.

Его нервозность частично передаётся мне. Мне ничего не стоит схватиться за край пистолета, и вырвать оружие из рук ворчуна, но я делаю очередную попытку достучаться до хозяина дома.

— Отто Фальк? — спрашиваю я о том, с чего и следовало начать.

— Допустим. А что?

— Я от Бена Дженера. Он сказал, что ты мне поможешь.

Хозяин дома киснет, словно от зубной боли, опускает оружие, и открывает дверь.

— Заходи, — коротко бросает он, предварительно посмотрев по сторонам, и удостоверившись, что поблизости никого нет.

Воспользовавшись приглашением, тут же захожу дом. Отто торопливо закрывает за мной дверь, и запирает на замок.

— Старый бродяга тоже здесь? — зачем-то уточняет он.

— Почти. Он остался за стеной.

— Понятно. Так что там с твоей подругой?

Начинаю перечислять поочерёдно все симптомы, стараясь ничего не забыть. Отто слушает меня молча, и лишь изредка кивает. Когда я замолкаю, Фальк задумчиво почёсывает плешивую голову.

— Твоя подружка принимала «рубиновую пыль»? — неожиданно спросил он.

— Было дело.

— Сколько раз?

— Точно не знаю. 6 или 7.

Отто закатывает глаза, уходит в соседнюю комнату, и в скором времени возвращается с двумя небольшими пакетиками белого порошка.

— Что это? — спешу уточнить я.

— Практически та же дрянь, что и «рубиновая пыль». Только не такая убойная, и привыкания не вызывает, — объясняет Фальк.

— Привыкание?

— А ты что думал? Точнее нет, не так. Каким местом ты думал, когда позволял своей подружке нюхать всякое дерьмо?

Хочу было сказать, что таким как Фэйт сложно что-либо запретить, однако Отто не даёт мне этого сделать.

— Задницей ты думал! — отвечает он на свой же вопрос.

Пожимаю плечами, и даже не пытаюсь спорить с Фальком. В конце концов, он доктор, а значит ему виднее. Да и чего уж греха таить, в чём-то он прав. Не стоило смотреть сквозь пальцы на то, как чертовка нюхает всякую дрянь.

— У «рубиновой пыли» есть побочные эффекты, которые дают о себе знать далеко не сразу, а лишь спустя некоторое время. Как и вышло с твоей подружкой.

— Вроде галлюцинаций? — уточняю я, вспомнив, как однажды увидел, что чертовка о чём-то увлечённо болтает сама с собой.

— В том числе. Новая доза в два счёта поставит на ноги твою подругу, но и усилит зависимость. Порошок будет нужен ей всё чаще, а вреда организму начнёт приносить всё больше. Закончится тем, что девчонки начнут лопаться сосуды в голове, откажет печень, и остановится сердце, — консультирует меня Отто.

— Так может тогда и вовсе перестать ей давать нюхать что-либо? — предлагаю я.

— Тогда она отправится на тот свет ещё быстрее. Ко всем перечисленным симптомам добавятся ещё и сильные боли, от которых даже человек с высоким болевым порогом начнёт орать во всё горло, и подохнет в конвульсиях. Ты этого хочешь?

Качаю головой в ответ, и забираю пакеты с белым порошком из рук Отто.

— Дай ей две щепотки когда вернёшься, а потом ещё по одной раз в два дня. А когда закончится, следи за тем, чтобы твоя подружка держалась подальше от любой, даже якобы безобидной нюхательной дряни. Иначе всё будет напрасно, — заканчивает Фальк с инструктажем.

Киваю в ответ, достаю несколько фишек, и отдаю их доктору. Перед тем как уйти интересуюсь не знает ли Отто как можно незаметно выбраться из Эфиса, но доктор лишь качает головой, давая понять, что в этом деле он мне не помощник, и что искать выход из города мне придётся самому.

— Спасибо за всё, док. Я ваш должник, — благодарю Фалька за помощь, после чего покидаю жилище Отто.